Автор: Москвич (---.pppoe.mtu-net.ru)
Дата: давно
Не перестают удивлять нас "борцы" с наркоторговлей.Думаете,они утихомирились после позорных скандалов с кетамином и арестом ветеринаров?Ошибаетесь.Продолжение следует...
------------------------------------------------------------------------------------------------
ЗАЧЕМ СОБАКЕ ПОДОТДЕЛ ОЧИСТКИ?
Отчет о деятельности Госнаркоконтроля за год: животные умирают, люди боятся
Год назад страна узнала о том, что такое Госнаркоконтроль (ГНК). С 1 июля 2003 года вступил в силу президентский указ о Государственном комитете по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ. Так бывшая налоговая полиция превратилась в специальную службу по отлову наркоторговцев. За год этот загадочный, не легализованный ни одним законом комитет обрел репутацию полноценного карательного органа. Из-за него тысячи людей опасаются выходить на работу. Медики в любом пациенте видят возможного провокатора. Ветеринары закрывают свои клиники. Фармацевты простой анальгин продают с опаской: как ни крути, а это сильнодействующее.
ГНК подводит итоги за год. Отчитываются областные отделения, потом появится единый результат по стране. Руководство ГНК не переставая кричит о том, что страна, безусловно, погрязла в наркотиках, но определенные сдвиги в борьбе с этой бедой уже наметились. Вот, например, Александр Яневский, начальник Управления ГНК по Владимирской области, без обиняков заявляет, что результаты работы его конторы «превзошли все ожидания». Среди результатов стоит особо отметить создание нового профилактического журнала «Наркомат», кампанию против производителей сигарет с травами для желающих бросить курить, конфискацию «пропагандистских» книжек и значков с символическим листочком. Помимо прочего, проведено несколько операций по задержанию торговцев кетамином. Об одной из них стоит рассказать отдельно, поскольку эта операция не обошлась без жертв. Умерла собака…
Торьке, покорной, на все согласной ротвейлерше, на момент проведения операции ГНК было десять лет. Опираясь на этот факт, Госнаркоконтроль отказывается признавать ее жертвой своего беспредела. В ГНК утверждают, что она все равно скоро издохла бы. Но хозяева собаки, как и ветврачи, считают, что у нее были шансы выжить, и требуют извинений. Яневский, начальник владимирского ГНК, говорит, что никаких извинений не будет.
В апреле у Торьки (Торри Френси по-клубному) испортился аппетит. Никогда раньше она от ужина не отказывалась, а тут даже капусту с маслом есть перестала. Через пару дней собака уже не вставала и не приносила гостям тапки. Были у нее универсальные тапки — никто их не надевал, они были грязные. Торька тащила их гостям в качестве приветствия. Это было ее собственное «добро пожаловать».
Врачи сказали, что случилось воспаление матки и нужно срочное хирургическое вмешательство. Уже на следующий день Торри была в операционной.
Сергей Семенов, хозяин собаки, будто бы сам еще под наркозом после той «операции». Про свою Торьку он может сказать абсолютно все в двух словах:
— Поразительная она была… Человеколюбивая.
Не надо рассказывать про то, как Торри клала голову на колени и как в шутку защищала дочку Анюту от соседских мальчишек. Ни на одну минуту Семенову не пришло в голову просто усыпить свою «девочку». Когда врачи заволновались по поводу предстоящего использования анестезии, запрет на которую повсеместно ввел ГНК, Семенов даже не понял, в чем проблема. Не в деньгах же. Семенов служит в пожарной охране, но деньги на спасение члена семьи все равно нашел.
— Ее уложили на стол, сделали наркоз, и она начала засыпать, — вспоминает Сергей. — Нам сказали приехать через три часа, но уже через сорок минут позвонили и попросили вернуться и забрать собаку. Мы подумали, что Торька наша умерла.
Сразу после начала операции в палату ворвались сотрудники владимирского Госнаркоконтроля Лузганов и Яковлев и скрутили ветврачей, оперировавших собаку. Оказалось, что они уже не врачи, а подозреваемые в сбыте наркотиков. Торри, когда ее забирали хозяева, была еще жива. Ее сбросили на пол, связав лапы и морду.
— Она лежала на этом кафельном полу и немного вздрагивала, как будто ей снилось что-то, — рассказывает хозяин Торьки. — Я не понял, что произошло, все вокруг кричали: «Наркотики! Наркотики!», но я и не думал, что это нам какие-то наркотики приписывают.
Было понятно, что операцию в этой клинике повторно делать не будут. Ветврач Надежда Павлова опасалась, что ее постигнет судьба двух десятков ее коллег, попавших под суд только из-за того, что проводили операции животным под анестезией. На следующий день Торри повезли в небольшую клинику на Сакко и Ванцетти.
— Анестезию ей больше не делали. Вкололи только лекарство, чтоб она не шевелилась. Я сидел в коридоре и слушал, как она выла. Сначала тихонько так, а потом уже как-то обреченно. Дома только затихла. И умерла.
Потом уже выяснилось, что врачам ничего не грозит, поскольку ГНК согласился на то, что они будто бы просто пролили лекарство на операционный стол. Это не сбыт. Сбыт наркотиков — это когда кетамин колют. Обыск было решено проводить в доме собачьего хозяина:
— Как ужасно они все это устроили! С шумом, с криками. Корки свои всем в лицо пихали. По всей квартире белье раскидали, фотографии наши. Даже книги доставали. Соседей согнали понятыми. Будто бы мы и вправду наркоторговцы. Соседи в пол смотрели, шептались чего-то.
Рядовые работники ГНК тоже, по-своему, жертвы обстоятельств. Не они придумали этот громоздкий, практически неуправляемый орган, созданный специально «под Черкесова». Они просто вынуждены играть по правилам, заведенным в ГНК. У большинства из них раньше никакого опыта оперативной работы, кроме налоговой, не было*. Эти люди работают, как умеют. Используют те методы, которые хоть какие-то результаты приносят, хоть какую-то выработку дают.
Ольгу Танаеву, ветеринара из Владимирской колонии, брали так. Ольге позвонила коллега и спросила, есть ли у той кетамин. Не абстрактный клиент-провокатор позвонил, а коллега, которая прекрасно знала, что без этого анестетика работать категорически нельзя (см. ст. 245 УК РФ – жестокое обращение с животными). У нее на столе будто бы умирала собака, требовалась срочная операция. Танаева отвезла лекарство той женщине – не для того, чтобы заработать, а чтобы спасти животное. Вот и все ее преступление. Никакая собака не умирала, знакомая ветеринарша просто заманила Танаеву в засаду ГНК.
— Ее по большому счету тоже понять можно, — говорит Ольга. — Ее саму перед этим поймали с кетамином. Сказали: или обзваниваешь знакомых врачей, или сядешь на пятнадцать лет.
С самого начала многим было понятно, что реально работать ГНК не сможет. В той же Владимирской области в сентябре прошлого года, то есть через пару месяцев после того, как был создан ГНК, организовали отдел по противодействию незаконному обороту наркотиков при УВД. Раньше во Владимире существовало целое управление по борьбе с незаконным оборотом, однако незадолго до появления ГНК его упразднили. Грызлов подписал приказ о создании специальных отделов при УБОПах, когда стало ясно, что ГНК вверенную ему работу явно не тянет.
Во владимирском отделе по противодействию работают меньше десяти сотрудников (точное их количество в соответствии со служебным предписанием называть нельзя). Во владимирском ГНК, для сравнения, их более двухсот, притом около половины занимаются исключительно оперативной работой. Но милиция только за этот год задержала пять преступных группировок, распространяющих наркотики, а ГНК – ни одной. У них в уставе такая обязанность вообще не прописана. То есть ветеринаров ловить они могут, а преступные группировки — нет!
По мнению Черкесова, его служба должна «быть координирующим органом, который вырабатывает стратегию работы и за нее отвечает». То есть 40 тысяч человек будут координировать действия нескольких тысяч эмвэдэшников, которые раньше без этой координации как-то обходились.
Черкесов показал стране главных беспредельщиков:
— Словом «беспредел» можно называть любое пренебрежение законом. Когда ветеринарные врачи, зная о том, что нельзя у себя в клинике держать запрещенное психотропное вещество, все-таки это делают, они понимают, что нарушают законодательство… Вы знаете, когда кетамин появился в обороте? Намного позже рождения первой кошки. И операции животным возможны и без этого препарата.
Уже заведено несколько уголовных дел против врачей. Это не ветеринары, это наши врачи, «человеческие». Одну из них, Валентину Нестеренко, обвиняют в сбыте кетамина в особо крупных размерах. Кетамин налево она не продавала, использовала его только в качестве наркоза. ГНК об этом прекрасно знает и напраслины не возводит: Нестеренко обвиняют именно в том, что она делала наркоз своим пациентам. В кармане у наркоконтролеров главный козырь: в любой момент они могут заявить, что людей тысячелетиями оперировали «на живую».
P.S. Торьку похоронили в сквере рядом с Кавалером – ее братом. Дома оставили фотографию, сделанную в тот день, когда Торька развалила снеговика, слепленного Анютой, и ошейник. Собак в этом доме больше никогда не будет.
P.P.S. На этой неделе генпрокурор Устинов публично заявил, что укол анестетика животному «ни в коем случае нельзя расценивать как сбыт наркотического вещества». Действия сотрудников ГНК в этой области Устинов назвал глупостью. Он особо отметил тот факт, что практически все «ветеринарные» дела прекращены по требованию прокуроров и неразрешенным остался лишь один случай, когда у врача отсутствовала лицензия. С сожалением отмечаем, что генпрокурор плохо информирован о сути кетаминовых дел и не знает, что именно лицензирование и стало камнем преткновения в этой истории. Порядок получения ветеринарами лицензий на кетамин до сих пор не определен.
* Например, начальник областного ГНК Яневский раньше возглавлял аналитический отдел Владимирской налоговой полиции.
Ольга БОБРОВА, наш спец. корр.
Владимир
08.07.2004
| |